Рудых Владимиром Иннокентьевичем, пишущим под псевдонимом Игнат Чалдон

Рудых Владимиром Иннокентьевичем, пишущим под псевдонимом Игнат Чалдон

Игнат Чалдон: «Здравствуйте земляки!»

23 и 24 января жители Жигаловского района могли встретиться с писателем-земляком Рудых Владимиром Иннокентьевичем, пишу­щим под псевдонимом Игнат Чалдон.

Родился и вырос он в с. Тутура, там же окончил 9 классов, а затем учился в Жигаловской средней школе. Мама Игната Чалдона была из Головновки - Головных Полина Степановна, папа из Келоры - Рудых Иннокентий Иннокентьевич. При рождении отец был на­зван Игнатом, но, повзрослев, стал называться Иннокентием. Уж больно не нра­вилось ему имя Игнат. Поэтому и взял Владимир Иннокентьевич псевдоним Игнат Чалдон. А Чалдон потому, как пред­ки его чалдоны, объявившиеся в суровой Сибири с долины реки Дон и его притока Чала.

Сейчас Игнат Чалдон живет в Иркутске. Имеет свой литератур­ный фонд.

«Литературным трудом я за­нимаюсь свыше сорока лет - го­ворит Владимир Иннокентьевич. Долгие годы писал «в стол», в те далекие годы многие темы были под строгим запретом. Да и был руководителем строительных ор­ганизаций, лесозаготовительных предприятий, а руководитель с писателем, как-то не стыкуются, мол, писака, и конец авторитету руководителя» впрочем, это на мой взгляд. Тридцать лет отдал родному Минлеспрому в районах Крайнего Севера, поэтому знаю, что такое труд руководителя», (из очерка «Путевые заметки»).

Писатель Игнат Чалдон яв­ляется автором многотомной ис­торической эпопее «Катаклизмы России» - романов «Идут на Север срока огромны...», «Будь проклята ты, Калыма...», «Пинок Генералиссимусу», «Черная по­лоса», «Агония».

В настоящее время В. Рудых работает над продолжением эпопеи, романа «На изломе». В эпопеи показа жизнь великой страны, начиная с 1942 года, с тя­желых военных и послевоенных лет. Нарисована жизнь простых людей - рабочих, инженеров, интеллигенции - и жизнь власть предержащих - секретарей горко­мов, обкомов партии, председате­лей исполкомов разных уровней до могущественных секретарей ЦК и членов Политбюро. Не ушли от внимания писателя зага­дочная смерть Сталина, бесслав­ная кончина бунтаря Хрущева, помпезные похороны паралити­ка в последние годы Владимира Ильича Брежнева, развал великой державы неподготовленными для радикальных форм в стране людьми - молодым генсеком Горбачевым и бывшим секрета­рем ЦК КПСС, амбициозным, недалеким Ельциным.

Несколько раньше писатель Игнат Чалдон издал большую повесть «Трагедия инженера Долгих», повесть о талантливом инженере - строителе, началь­нике строительных управлений в районах Крайнего Севера, чья судьба была сломана с проведе­нием непродуманных реформ в стране.

В «Провинциальной России» автор описывает судьбу людей, городов, населенных пунктов в Сибири, в районах Крайнего Севера. Первым в этот сборник включен очерк «Если у тебя ком­сомолец имя», где рассказывается о трагической гибели пер­вого комсомольца нашего райо­на, учителя Келорский школы, Аксаментова.

По приезду .Игнат Чалдон посетил свои родные места в Головновке, Тутуре. Из родственников, к сожалению, никто не остался. Посетил Тутурскую сельскую библиотеку, где органи­зован музей имени Куйбышева, на стендах которого, он увидел портрет своего деда и фотогра­фию родного дома.

Затем состоялась встреча с мэром МО «Жигаловский район» Г.Г. Зарукиным и встре­ча с читателями в Районной центральной библиотеке, ко­торой Игнат Чалдон подарил несколько экземпляров, только что вышедших из печати книг «Провинциальная Россия». В свою очередь начальник отдела культуры МО «Жигаловский район» С. Михайлова вручила писателю книгу, составлен­ную районной библиотекой «Жигалово. Исторические вехи района». Встреча продолжалась в Районном центре культуры и досуга. А на сле­дующий день Игнат Чалдон встретился с учащимися жигаловских средних школ № 1 ,№2, а также Тутурской средней школы.

- «Скучаю, если честно, и по Жигалово, и по родным Тутуре, Головновке. Народ здесь всегда радушный и инте­ресный и места красивейшие. Всем вам благ и всего того, что пожелаете сами».

Игнат Чалдон

12 февраля 2007 г.                                                                             Редакция газеты «Ленская новь»

ЕСЛИ ТЕБЕ КОМСОМОЛЕЦ ИМЯ

О первом комсомольце Жигаловского района

Там, где в реку Лена впадает мелководная извилистая реч­ка Тутура, два столетия назад обосновались первые пашен­ные крестьяне, бежавшие в Сибирь от помещичьего гнета. Место живописное, богатое рыбой, зверем, дичью, земляны­ми угодьями. Поселок этот называется Тутура. Теперь в по­селке магазины, школа-десятилетка, клуб в бывшей церкви. Есть там памятник высокий, деревянная тумба, окрашенная под белый мрамор. На памятнике слова: «Аксаментов Фаддей, 1902-1921 гг. Первому комсомольцу Жигаловского района, зверски убитому в 1921 году белогвардейской бандой «Зо­лотые зубы». От пионерской и комсомольской организаций района».

Это случилось в тяжелый 1921 год. Революция победила, но недобитые белогвардейские бандиты, разбившись на не­большие отряды, бесчинствовали по деревням, отбирая у за­пуганного населения скот, фураж, одежду. Расправлялись с коммунистами, с приходящими с фронта красноармейцами. Террористы мечтали сибирской глушью прорваться в Даль­невосточную республику.

Осенью 1921 года в далекую деревню Келору после окон­чания тутурской школы переехал новый учитель Фаддей Ак­саментов. Подвижный, энергичный юноша быстро сошелся с учениками, с родителями учеников. Правда, вначале неко­торые сельчане опасливо насторожились: «Учитель-то наш, сказывают, партиец». Тогда не различали, коммунист или комсомолец: человек проводит на селе, в деревне политику Советской власти - стало быть, партиец. А молодой учитель горячо рассказывал о Советской власти, о первых декретах большевистского правительства, о партии Ленина.

Полюбили сельчане вестника новой власти.

Как-то вечером, готовясь к урокам, Аксаментов услышал в сенях торопливый скрип половиц. За густыми клубами мо­розного воздуха показался кряжистый бородатый крестьянин.

-   Учитель, поговаривают, за хребтом бандиты объяви­лись. Почтаря убили, большевиков вылавливают, - осипшим голосом объявил незнакомец.

-   Вы, видимо, что-то спутали? У нас ничего не слышно.

-   Точно, белогвардейцы, - упрямо подтвердил поздний гость. - Людишек бы не мешало собрать. Да откуда? Мужи­ков в деревнях нет, на промысле, в лесу.

Аксаментов написал в Жигалово об услышанном и пе­реслал с нарочным. Утром, как всегда, проводил занятия в школе.

Сквозь промерзлое окно на заснеженной улице он разли­чил спешившихся всадников. Бараньи папахи приезжих были перехвачены красными лентами,

-   Свои, - с облегчением вздохнул учитель-комсомолец. - А мы, признаться, вас заждались, - с улыбкой поприветство­вал старшего учитель. - Вчера услышал, что в округе банди­ты объявились...

- Сказки! - басисто рассмеялся крепкий в полушубке мужчина. - А о тебе мы слышали. Молодец! – поправил всадник папаху с красным околышем. - Советскую власть на селе устанавливаешь? Ядро активистов сколотил?

- Есть! Да и сознательные, сочувствующие на собрания приходят.

- Тогда вот что. Долго мы здесь не задержимся, сам знаешь - дела. А вот на собрании мне хочется поприсутство­вать. Собери актив, сочувствующих после обеда, а мы подъ­едем.

Что-то не понравилось юноше в этом властном, с какой-то улыбкой в мясистых губах мужчине. Не понравился учителю развязный с золотыми зубами парень, сопровождающий старшего.

«Не по внешности, по делам люди оцениваются, - упрекнул себя Аксаментов, распуская учеников. - А почему они у меня выспрашивали про активистов, в каких домах живут, с кем. Словно бы не узнают на собрании? - с подозрением рассуждал Фаддей. - Уж не переодетые ли они? Что за чушь! На папахах красные околыши. Но старик вчера предупреж­дал.» Как в конце деревни показалась первая группа всадни­ков, за ней вторая, третья, человек сто, решительно направ­ляющихся к школе. По их вызывающему виду, развязным жестам комсомолец понял, что его обманули. Скрыться? Поздно. Разве что за поленницей дров, криво привалившейся к школьному забору. В несколько прыжков он оказался за дровами. Через узкую щель в заборе Аксаментов увидел, как суетливо забегали конники. С улицы в школу, из школы в сарай. Он слышал их разъяренные голоса, отборные ру­гательства. Наблюдал, как они, срывая красные околыши, врывались в крестьянские избы, в хлева. Он понял, что они ищут его.

Некогда было думать о себе, комсомолец мучительно припоминал, не сказал ли чего лишнего белогвардейцам. Нет.

И ничего он им не расскажет, никогда не выдаст, как бы они его ни мучили, если найдут.

Трое здоровых мужиков, чертыхаясь, заглянули за полен­ницу.

-   А-а-а! Вот ты, ублюдок, где! - торжествующе вырвалось из ощеренных ртов.

Удары плеток посыпались на худое мальчишеское тело. Руки скрутили. Допрашивал атаман, победно развалив­шись на стуле.

- Перечисли комсомольцев, коммунистов, активистов!

- Нет.

Тяжелый удар в лицо. Комсомолец выстоял.

- Где они живут? - зверея, кричал главарь банды.

- Ничего я вам не скажу. Вы сволочь! Под красных под­делались.

Град ударов оборвал слова юноши.

-   Раздеть! Ему жарко! - зябко кутаясь в шубу, скомандовал атаман.

Несколько дюжих рук сорвали с упрямо молчавшего, окровавленного комсомольца одежду. Связанный, избитый, он еще несколько часов лежал на обледенелом полу.

-   Привязать к хвосту лошади и - вдоль деревни! - скомандовал атаман.

Перепуганные крестьяне украдкой наблюдали, как разде­того, босоного учителя под издевательский смех гнали через деревню.

- Будешь говорить? - разъяренно хрипели бандиты, остановившись на пригорке, в двух километрах от деревни.

- Нет.

Взмах сабли пересек руку, следующий - ногу, другие по­очередно - уши, голову.

И только утром односельчане нашли труп учителя. Так и не добились бандиты признания у молоденького комсо­мольца.

Чалдон И. Провинциальная Россия. – Иркутск:

ОАО «Иркутская областная  типография №1

 им. В.М. Посохина», 2006. – С. 3-6.

Вечер памяти писателя – земляка Игната

Чалдона

30 марта в Межпоселенческой центральной библиотеке прошел вечер памяти, посвященный писателю земляку Рудых Владимиру Иннокентье­вичу, писавшего под псевдонимом Игнат Чалдон, на котором присутствовали участники хора «Дети войны».

Владимир Иннокентьевич родился в 1936г. и вырос в селе Тутура. Там же окончил 9 классов, а затем учился в Жигаловской средней школе. Мама Владимира Иннокентьевича была родом из деревни Головновка - Головных Полина Степанов­на. Отец из деревни Келора - Рудых Иннокентий Иннокентьевич. При рождении отец был назван Игнатом, но повзрослев, стал называться Инно­кентием. Уж больно не нравилось ему имя Игнат. Поэтому и Владимир Иннокентьевич взял псевдо­ним Игнат Чалдон. А Чалдон потому, как предки его чалдоны, приехавшие в суровую Сибирь с до­лины реки Дон и его притока Чала.

Учился в Томском политехническом инсти­туте и одновременно в литературном институте, вместе с ним учились Георгий Марков, Расул Гам­затов, Чингиз Айтматов, ставшие в последствии известными писателями. После окончания инс­титута работал строителем, руководил одной из крупнейших в Сибири строек, в частности, в Усть-Илимске.

Ещё старшеклассником он опубликовал в районной газете статью «Ленинская правда» о  первом Жигаловском комсомольце Федоре Аксаментове, зверски замученном белогвардейцами.

В газете «СМ-номер один» от 2 июня 2000 года было опубликовано интервью Любовь Суха­ревской с Игнатом Чалдоном, где он рассказал о своем литературном творчестве:

На вопрос: «Как вы стали писателем?», - Игнат Чалдон ответил: «Это началось лет сорок назад. Еще учась в Томском политехническом институте, я почувствовал тягу к литературе и попробовал писать. С первыми своими рукописями я приехал в Москву, показал одному, другому... Друзья по­советовали поступать в Литературный институт. И меня приняли, я проучился первый курс... А на втором мне сказали: сдавать будешь только спе­циальные дисциплины - литературное мастерство и прочее. Остальное тебе не понадобится. Со мной вместе учился молодой Георгий Марков, из­вестный в Иркутске прозаик, впоследствии один из самых видных деятелей в Союзе писателей; Расул Гамзатов, Чингиз Айтматов — можно сказать, мы вместе начинали. В начале 60 — х я закончил повесть «Идут на север срока огромные...». Поз­днее - «Будь проклята ты, Колыма...». Но тогда я писал, конечно, в стол. Эти рукописи, как и неко­торые другие, увидели свет только сейчас».

На вопрос: «Какие реальные события и реаль­ные фигуры кладутся вами в основу ваших книг?» он ответил: «Сюжет моих книг тянется на протя­жении сорока с лишним лет. В моих книгах есть все: один из главных героев — инженер на круп­ной стройке. Его, естественно (естественно для того времени), сажают. Он отбывает десятилет­ний срок. Поэтому в книге есть и воры в законе, и заседания Политбюро, и стройки «большой хи­мии», куда отправляли условно освобожденных, и хрущевская линия руководства страной с его расстрелами рабочих в Новочеркасске».

На вопрос: «Но вы не могли быть свидетелем или участником всех этих событий» Игнат Чалдон ответил: «Но я знал о них! Многие документы я брал в Ленинке (библиотеке имени Ленина). Мне давали закрытые материалы - просто я сумел установить хорошие отношения с работниками библиотеки. Я узнал и написал об этом в треть­ей книге «Пинок Генералиссимусу», подробности того, как умер Сталин, как его хоронили, как вел себя Берия, как и за что его потом расстреляли... В моих книгах сотни действующих лиц, и только с помощью своей собственной системы запомина­ния я всех их держу в голове. Кроме того, я дол­го работал в районах Крайнего Севера и хорошо знаю северные условия. С одной стороны, там работала вся строительная элита, с другой - «пер­вопроходцы» - заключенные. Кто же, как не они, прокладывали самые первые дороги в тайге или в тундре, рубили лес, выполняли самые трудные работы.

На вопрос: «Вы как-то переосмысливаете пе­риод репрессий? Эти заключенные для вас — кто? Преступники? Нормальные люди?» ответил: «Пос­ле указа Сталина в 42-м году сажали самых обык­новенных людей за самые незначительные грехи. Могли посадить за килограмм муки или зерна, за то, что на поле собирали колоски. Так что боль­шая часть заключенных были не преступники, не рецидивисты. Сталин же был не дурак - ему нужна была рабочая сила, чтобы поднимать и сельское хозяйство, и промышленность, а обычных людей так просто с места не сорвешь - им нужно создать условия, пообещать и дать жилье, платить за­рплату, строить соцкультбыт. Зэкам же не нужно ничего этого. Живут они в бараках, кормят их как скот, ни больничные, ни страховки им не нужны, детских садов и школ не требуется. Красота! Вот и пропустили полстраны через лагеря. Это была самая дешевая рабочая сила и самая неприхотли­вая. И многие потом еще долго досиживали, сидели потому, что судьбы были исковерканы…

Федин, один из моих первых читателей (он был тогда главным редактором в журнале «Москва»), знакомясь с рукописью, плакал. Он не раз повторял: «Ой, смотри, и тебя самого посадят! Посадят моего сибиряка!» А еще он говорил мне: « Чтобы так писать, как ты, надо быть одновремен­но инженером, писателем, политиком и зэком». Но мне просто повезло: все это меня окружало. Я все впитывал в себя, делал много черновых на­бросков для памяти. Много разговаривал с разны­ми людьми. Многое пропускал через себя».

На вопрос: «Как вы вообще работаете? Вы издаете сегодня уже готовое или работа за сто­лом продолжается?» на что Игнат Чалдон отве­тил: «Поначалу я действительно боялся издавать написанное. Как-то я показал свою фактически написанную книгу Льву Кукуеву, а тот - Леониду Огневскому, после чего меня вызвали в КГБ. Там со мной провели беседу: мол, не о том пишете. Потому все и лежало. До недавнего времени, ког­да у меня появились время и средства (финан­сово мне помогают друзья) на издание первых нескольких книг. И это лишь начало задуманной мной многотомной эпопеи «Катаклизмы России». Следующая книга называется «Пинок Генералис­симусу», а еще следующая - «Черная полоса». Это уже о нынешней России. Это будет время Горба­чева и Ельцина». Тогда Игнат Чалдон планировал написать еще шесть-семь книг.

И на последний вопрос: «Ваши книжки вы­глядят однотипно: черная обложка, на ней бе­лым шрифтом название и ваша фамилия, вернее псевдоним: «Игнат Чалдон». В этом есть какой-то смысл?» он ответил: «Смысл в том, что книжки черные. Вот начнет светлеть жизнь - посветлеют и мои книги».

За публикацию романа «Идут на Север срока огромные» говорил Игнат Чалдон: «Запросто можно было угодить в районы не столь отдален­ные, лет так на десяток, в лучшем случае». Его книги - это исторические романы, написанные без ретушевок действительности тех времен, это ис­торическая эпопея о нелегкой судьбе нашей Роди­ны, нашего народа, о судьбе когда-то могучего СССР, а теперь унижаемой всеми России. Натер­пелся русский народ за свою историю. И ГУЛАГ его косил, и свирепствовали в стране сексоты Лаврентия Берия, да и сам неординарный Сталин не был подарком для народа, но даже они всемо­гущие, всесильные не могли позволить себе среди бела дня в центре столице из пушек расстрелять народных избранников, депутатов Верховного Со­вета России. Хотя и раньше, во времена всеобщей эйфории, в период оттепели Хрущева, безжалос­тно расстреливали демонстрантов, попытавшихся громогласно заявить о своих правах, например тому события в Новочеркасске. Обо всем этом он написал в своих романах, которые в 2000 году при финансовой помощи друзей за пять месяцев были выпущены в серии «Катаклизмы России»:

- «Идут на север срока огромные»,

- «Будь проклята ты, Колыма»,

- «Пинок Генералиссимусу»,

- «Черная полоса»  -  в ней описано уже о нынешней России. Это будет время Горбачева и Ельцина.

- в книге «Трагедия инженера Долгих» один из главных героев - инженер на крупной стройке. Его, естественно для того времени, сажают. Он отбывает десятилетний срок. Поэтому в книге есть и воры в законе, и заседания Политбюро, и строй­ки «большой химии»,   куда отправляли условно освобожденных,  и хрущевская линия руководс­тва страной с его расстрелами в Новочеркасске.

-  книге «Агония» - описан конец ельцинско­го режима.

В 2006 году вышла книга «Провинциальная Россия» - это сборник рассказов, очерков, зари­совок о судьбах сибиряков, об известных в стране северных стройках, о зарождении в стране нового среднего класса - будущего России, о людях известных, достойных подражания и о людях, некогда своим героическим трудом приумножавших славу великой державы, но не нашедших себя в период до конца непродуманных реформ 90-х годов и опустившихся на дно, превратившихся в бомжей, уголовников. Это судьба городов, лю­дей, оказавшихся без поддержки государства, это судьба всей многострадальной России. Первым в этот сборник включен очерк «Если тебе комсомо­лец имя», где рассказывается о трагической гибе­ли первого комсомольца нашего района, учителя Келорской школы, Федора Аксаментова: «Это слу­чилось в тяжелый 1921 год. Революция победила, но не добитые белогвардейские банды, разбив­шиеся на небольшие отряды бесчинствовали по деревням, отбирая у запуганного населения скот, фураж, одежду. Расправляясь с коммунистами, с приходящими с фронта красногвардейцами, тер­рористы мечтали сибирской глушью прорваться в Дальневосточную республику. Осенью 1921 года в далекую д. Келору после окончания Тутурской школы приехал новый учитель Федор Аксаментов. Подвижный, энергичный юноша быстро сошелся с учениками, с родителями учеников. Правда, вна­чале некоторые сельчане опасливо насторожи­лись: «Учитель — то наш, сказывают партиец». Тогда не различали, коммунист или комсомолец: человек проводит на селе, в деревне политику Со­ветской власти - стало быть, партиец. А молодой учитель горячо рассказывал о Советской власти, о первых декретах большевистского правительства, о партии Ленина.

Полюбили сельчане вестника новой власти.

Как - то вечером в деревню нагрянула бело­гвардейская банда. Зашли в дом Федора Аксамен­това, но он успел скрыться за поленицей дров, по­том бандиты все равно его нашли и стали пытать. Удары плеток посыпались на худое мальчишеское тело. Допрашивал атаман, победно развалившись на стуле.

- Перечисли комсомольцев, коммунистов, активистов!

- Нет.

Тяжелый удар в лицо. Комсомолец выстоял.

Несколько дюжин рук сорвали с упрямого молчавшего, окровавленного комсомольца одеж­ду. Связанный, избитый, он еще несколько часов лежал на обледенелом полу.

-     Привязать к хвосту лошади и — вдоль де­ревни! — скомандовал атаман.  Перепуганные крестьяне украдкой наблюдали, как раздетого, босоного учителя под издевательский смех гнали через всю деревню.

-     Будешь говорить? — разъяренно хрипели бандиты, остановившись  на пригорке, в двух ки­лометрах от деревни.

-     Нет.

Взмах сабли пересек руку, следующий - ногу, другие поочередно - уши, голову.

И только утром односельчане нашли труп учи­теля. Так и не добились бандиты признания у мо­лоденького комсомольца».

В последнее время писатель работал над продолжением эпопеи, над романом «На изло­ме». В эпопеи показана жизнь великой страны. Начиная с 1942 года, тяжелых военных и после­военных лет. Нарисована жизнь простых людей - рабочих, инженеров, интеллигенции - и жизнь власть предержащих - секретарей горкомов, об­комов партии, председателей исполкомов разных уровней до могущественных секретарей ЦК и чле­нов Политбюро. Не ушли от внимания писателя загадочная смерть Сталина, бесславная кончина бунтаря Хрущева, помпезные похороны паралити­ка в последние годы Леонида Ильича Брежнева, развал великой державы неподготовленными для радикальных форм в стране людьми - молодым генсеком Горбачевым и бывшим секретарем ЦК КПСС амбициозным, недалеким Ельциным.

23 и 24 января 2007 года жители Жигаловского района встретились с писателем - земляком Рудых Владимиром Иннокентьевичем. По приезду Игнат Чалдон посетил свои родные места в Головновке, Тутуре. Из родственников, к сожалению, никто не остался. Посетил Тутурскую сельскую библиотеку, где ранее был организован музей имени Куйбышева, на стендах которого, он увидел портрет своего деда и фотографию родного дома. Затем состоялась встреча с мэром МО «Жигаловский район» Георгием Григорьевичем Зарукиным и встреча с читателями в Районной центральной библиотеке, которой Игнат Чалдон подарил несколько экзем­пляров книг «Провинциальная Россия». В свою очередь начальник отдела культуры МО «Жига­ловский район» Светлана Семеновна Михайлова вручила писателю книгу, составленную сотруд­никами районной библиотекой «Жигалово. Исто­рические вехи района». Встреча продолжалась в Районном центре культуры и досуга. А на следу­ющий день Игнат Чалдон встретился с учащимися жигаловских средних школ 1,  2, а также Тутурс­кой средней школы. В завершении встречи Влади­мир Иннокентьевич сказал: «Скучаю, если честно, и по Жигалово, и по родным местам Головновки, Тутуры. Народ здесь всегда радушный и интерес­ный и места здесь красивейшие. Всем вам благ и всего того, что пожелаете сами».

Последнее время Игнат Чалдон жил в Иркутс­ке. Имел свой литературный фонд.

Спустя две недели после посещения своей Родины Рудых Владимир Иннокентьевич ушел из жизни 7 февраля 2007 года на 71 - м году,

В завершении вечера была показана видеосъ­емка встречи, на которой Игнат Чалдон беседовал с предпринимателем нашего района Яровым Васи­лием Алексеевичем о его трудовой деятельности для книги, где он хотел написать о людях новой России, сибирском характере.

Л.Ф. Конторских, главный библиотекарь

Межпоселенческой центральной библиотеки

3 апреля 2009 года                                                                             Редакция газеты «Ленская новь»